И опять они принялись делиться воспоминаниями: вспомнили, как ходили за пантами, как стреляли медведей, вспоминали какого-то китайца, которого называли Косозубым, вспоминали переселенцев, которых называли
странными прозвищами — Зеленый Змий и Деревянное Ботало.
Мы ходили, говорили, смеялись над своими покупками, а за нами молча и с таинственным видом, точно сыщик, следовал человек, имевший у нас в уезде довольно
странное прозвище: Сорок Мучеников.
Неточные совпадения
Разговоры в совхозе приняли
странный и двусмысленный для Александра Семеновича оттенок, и в особенности потому, что со слов дяди, по
прозвищу Козий Зоб, известного смутьяна и мудреца из Концовки, стало известно, что якобы все птицы собрались в косяки и на рассвете убрались куда-то из Шереметева вон, на север, что было просто глупо.
Милашевичу было далеко за пятьдесят и он был весьма
странный, с разбитыми нервами, раздражительный человек. В семье Боровиковых и их интимном кружке он был известен под
прозвищем «дедушка».
Это был рослый, белокурый парень, с добродушно плутоватым лунообразным лицом; серые глаза его, в общем большие и красивые, имели какое-то
странное отталкивающее выражение, они как-то неестественно бегали и в них мелькали какие-то дикие огоньки: они напоминали глаза дикого зверя, каждую минуту готового броситься на добычу. Звали его Кузьмой Терентьевым, по
прозвищу Дятел.
— Оригинальничает… — догадывались завистливые придворные, видя внимание, которое оказывала «
странной княжне», «ночной красавице» —
прозвища, которые так и остались за княжной Людмилой — императрица Елизавета Петровна.
— Вы не поверите, — говорила Глафира Петровна, — как она меня растрогала сознанием в своем, более чем
странном, поведении, которое и дало повод злым людям рассказывать о ней всевозможного рода небывальщицы и заклеймить ее
прозвищами… Без родных и знакомых ее одолевала такая скука, что она готова была разбить себе голову… Теперь Глебушка положительно возродил ее.
Всегда ровный характером, мягкий, обходительный, готовый на услугу, он был кумиром солдат и любимцем товарищей. Была, впрочем, одна
странная черта в его характере. Несмотря на обходительность и услужливость, он умел держать не только товарищей, но и начальство в почтительном отдалении, внушая им чувство уважения, препятствовавшее близкому сближению и в особенности тем отношениям, которые известны под метким
прозвищем амикошонства.
Прозвище «
странная княжна» Людмила Васильевна уже успела, несмотря на свою затворническую, благодаря трауру, жизнь, получить в гостиных высшего петербургского света, обладающего, да и в описываемое нами время обладавшего способностью знать все подробности самой интимной жизни интересующего его лица.
Около полугода вела княжна Людмила Васильевна такой
странный образ жизни, а затем постепенно стала его изменять, хотя просыпалась все же далеко после полудня, а ложилась позднею ночью или, порою, даже ранним утром. Но
прозвище, данное ей императрицей: «Ночная красавица», так и осталось за ней. Благоволение государыни сделало то, что высшее петербургское общество не только принимало княжну Полторацкую с распростертыми объятиями, но прямо заискивало в ней.